Для территории Марийского Поволжья изображения лося и оленя четко не разделяются. Это характерно как для ранних изображений, так и поздних этнографических материалов, в частности, вышивки. Видовые отличия этих двух животных не всегда четко определяются. Поэтому есть основания объединить изображения этих животных и говорить, в целом, о культе лося (оленя). Интересно, что в некоторых районах республики (Волжский, Звениговский, Советский) лося называют «шордо пучо, шарды пучы» – «лосиный олень» (Акцорин В.А.).

     Не только предположительным, но и вполне установленным фактом можно считать, что в охотничье-рыболовческом хозяйстве происходило обожествление тех животных, которые имели наибольшее значение в хозяйстве. В результате анализа остеологического материала на памятниках волосовской культуры Марийского Поволжья было установлено, что большинство костей принадлежит лосю, затем медведю и северному оленю (Петренко А.Г.).

     Самые ранние изображения и фигурки лосей или оленей на территории Марий Эл относятся к эпохе камня. Кремневая фигурка головы лося найдена на поселении Галанкина Гора, еще одна фигурка, похожая на голову лося обнаружена на Удельно-Шумецкой V стоянке. Керамическая фигурка головы лося найдена на поселении Барские Кужеры III (Никитин В.В.). Кроме кремневых фигурок, в основном, встречаются графические изображения лося–оленя. Прочерченное изображение лосиной головы на сланцевой пластине обнаружено на поселении Волоконное II. На Мольбищенском III поселении найдено изображение головы лося на фрагменте керамики. На фрагменте керамики с Майданской стоянки также найдено графическое изображение головы лося, выполненное зубчатым штампом, глаз и ухо сделаны наколами. Это изображение значительно отличается от изображения, найденного на Мольбищенском III поселении. (Никитин В.В.). То, что во всех перечисленных случаях изображался именно лось, а в некоторых, возможно, и олень, вряд ли, вызывает сомнения.

     Изображения лося (оленя) в марийской обрядовой вышивке, хранящейся в фондах Национального музея РМЭ, не столь многочисленны, как изображения коня. В какой-то степени это объясняется тем, что наиболее ранние предметы вышивки музейных коллекций относятся к середине XIX века.

     Орнаментальные сюжеты, связанные с лосем (оленем), сохранились в основном на вышивке женских головных уборов и единично на других предметах женской обрядовой одежды (кафтан начала XIX в. из коллекции ГМЭ, Крюкова Т.А.). Сюжеты с лосем (оленем) делятся на четыре группы.

     В первом сюжете лось (олень) выступает в качестве небесного жителя, к которому применим эпитет «юмын» – небожитель. К таковым сюжетам относятся орнаментальные композиции женских головных уборов луговых мари «нашмак» (Звениговский район РМЭ, середина XIX в.) и «шарпан» (Моркинский район РМЭ, 2 половина XIX в.). Бордюрная вышивка выполнена черной (контур) и красной (заполнение) шерстью. Бордюр состоит из серии парных фигур лосей (оленей), стоящих по сторонам Мирового древа и обращенных головами друг к другу. Фигуры лосей (оленей) и Мирового древа равнозначны по величине и могут отражать две модели понимания основ мироздания: мужскую – лоси (олени) и женскую – древо. Т.А. Крюкова приводит обычай включения в свадебный «нашмак» (головную повязку) невесты двух орнаментальных мотивов жениха и невесты. Такая головная повязка называлась «йоре нашмак» (смешанный нашмак).

     Вторая группа сюжетов связана с иной природой лося (оленя) – как животного среднего мира (земли). Наиболее ярко это демонстрирует вышивка свадебного платка «суан солык» середины XIX в. восточных мари Уфимской губернии. Четырехугольный платок из белого домотканого холста орнаментирован бордюрной (шириной 7 см) вышивкой по краям платка и четырьмя асимметричными розетками с оригинальными сюжетами по углам. Рассмотрим вышивку бордюрной композиции. Орнамент двух смежных полос образован ломаной линией, выполненной нитками черного и зеленого цвета. В крупных треугольниках, образованных этой линией, вписан мотив парных птиц, обращенных в противоположные стороны. Под крылом этих небесных птиц – золотое яйцо в виде малого квадрата желтого цвета. Птицы чередуются с такими же парными птицами, но расположенными антиподально (сверху – вниз). Бордюр двух других смежных полос состоит из серии антропоморфных изображений: Богини рождающей, расположенной антиподально, т. е. ориентированной головой к небу и в противоположную сторону. В мифологической картине мира нижний мир имеет зеркально противоположную верхнему миру ориентацию. В чреве Богини рождающей черным, красным и зеленым цветом (снизу вверх) обозначены три яруса. У подножия богини располагается пара обращенных к ней лосей (оленей) меньшего размера. В вышивке данного платка птица и Богиня рождающая (Шочын Ава) функционально равнозначные персонажи. Два образа действуют параллельно: мифологический образ птицы-праматери и антропоморфный образ праматери в разных ее проявлениях «Мардеж Ава», «Вуд Ава», «Мланде Ава». «Тун Шочын Ава» (Великая Мать Рождающая) в данном случае выступает как всеобщее основание мироздания, земная, водная и воздушная стихии, имеющая свои женские божества (Попов Н.С., Таныгин А.И.). Возможно, три разноцветных яруса и являются отражением этих стихий. Предстоящие у подножия Богини лоси-олени мыслятся причастными к земле. Лось (олень) в ранних традициях существо мужского пола, выступает как помощник, покровитель людей (Голан А.), культурный герой, выполняющий посредническую роль между богами и людьми (верхним и средним миром).

     К третьей группе сюжетов относятся сюжеты, где в одной фигуре соединены два равнозначных образа: лося (оленя) и коня (мифологические существа полуолени-полукони). Особенно многочисленны они на вышивках женских головных уборов «сорока» луговых мари второй половины XIX в. Казанской и Нижегородской губерний. На коня были перенесены культово-мифологические представления о лосе (олене). В вышивке мифологических существ полуоленей – полуконей прослеживается этап, когда еще не произошла полная трансформация образа лося (оленя) в образ коня, как функционально равнозначного. В данном случае прослеживается двоичность образа, как земного, так и небесного (в вышивке налобников «сороки» – небесного, в вышивке позатыльня – земного).

     Если в описанных выше трех группах сюжетов фигура лося (оленя) реалистична и читается четко, то в четвертой группе сюжетов фигура лося (оленя) передается знаком-символом, сильно геометризированным. Четвертая группа включает изображение трехрогового лося (оленя), задняя часть которого обозначена спиралью. Согнутые ноги передают динамику бегущего оленя. Такое изображение встречается на обрядовых поясах «ушто» второй половины XIX – начала XX вв. уральских мари. Фигуры лосей (оленей) проходят по центру красного фона пояса и выполнены желтыми нитками.

     Изображения «бегущих» лосей (оленей) видим также в бордюрной вышивке женских платков «вуй пидыш» второй половины XIX в. луговых мари Казанской губернии. Здесь изображения лосей (оленей) сочетаются с изображениями парных водоплавающих птиц, расположенных сверху и снизу между фигурами лосей (оленей) и носящих соподчиненный характер.

     Фигуру «бегущего» лося (оленя) нельзя отождествлять с солнцем, он только переносит солнце, и является в ранних культовых традициях существом мужского пола (Голан А.). Тогда как образ водоплавающей птицы связан с женским началом. В вышивке так называемого «бегущего оленя» выражена идея двоичности, идея о том, что эти существа могут пребывать и в земной (рога оленя в виде веток) и в небесной сферах (спираль, свастика).

     Появление культа коня произошло раньше, чем отошел в прошлое культ лося (оленя), о чем свидетельствуют общие черты этих культов. Можно согласиться с мнением многих исследователей, что конь является преемником лося и оленя в мифологических представлениях и в народном изобразительном искусстве. Интересно, что в «Калевале» лошадь называют то лосем, то оленем, то лошадью (Калевала. Руна XIII–XIV, с. 107–108, 127–128, 310–313, 327–367).

     Наиболее ранним, предположительно, изображением головы лошади является глиняная фигурка, найденная на Отарском VI поселении. Поселение относится к культуре накольчатой керамики, которая датируется в среднем Поволжье, примерно, рубежом IV–III тыс. до н. э. Племена накольчатой керамики были уже знакомы со скотоводством, вероятно, использовали они и лошадь. Появление этих племен в Среднем Поволжье исследователи связывают со степными и лесостепными районами бассейна Дона (Никитин В.В.). Фигурка головы лошади выполнена в виде приостренной морды с ушами треугольной формы. Следы насечек на голове животного, видимо, передают уздечку – часть конской упряжи.

     Предположительно, появление культа коня у финно-угров необходимо связывать с их контактами с южными степными племенами. Об этом свидетельствуют единые коневодческие термины, например: «жеребец» – «варса» (фин.), «варс» (эст.); «кнут» – «остер» (венг.), «астар» (хант.), «оштар» (манс.), восходящие к иранским «варша» и «аштра», «аштар» (Боград-Левин Г.М., Грантовский Э.А.). В марийском языке исследователи также возводят к иранскому «варша» марийское «ожо» – «жеребец», «варша» – «оржа» – «грива лошади» (Гордеев Ф.И.).

     Достоверные изображения коня известны на территории Марий Эл с раннего железного века. Из Старшего Ахмыловского могильника происходят два бронзовых кочедыка, рукояти, которых украшены изображениями головы лошади. Вероятно, головы двух лошадей, повернутых друг к другу, украшают бронзовую рукоять биметаллического кинжала. Еще две стилизованные головы лошадей, повернутые в разные стороны, изображены на ручках бронзовых гребней. Интересно бронзовое навершие, первоначально определенное авторами раскопок как голова фантастического животного (Патрушев В.С., Халиков А.Х.), а позднее описанное как голова лося на бронзовом навершии (Патрушев В.С.). Не было бы сомнений, что это голова лошади, если бы не вертикально поднятые уши прямоугольной формы. Как правило, встречаются изображения лошади с ушами треугольной формы. И все же, учитывая, что, скорее всего это, бронзовое навершие жезла вождя, можно предположить в нем стилизованное изображение головы коня.

     Образ коня играет важную роль в индоевропейской и индоиранской мифологии. Зарождение культа коня необходимо связывать с центрами доместикации этого животного. Эти центры предположительно находились в Передней Азии или Юго-Восточной Европе. Распространение скотоводства, в том числе и коневодства, в Восточной Европе в III–II тыс. до н. э. связано с миграциями индоевропейских и индоиранских племен. С распространением скотоводческого хозяйства распространяется и культ коня, и его изображения. Некоторые исследователи считают, что культ коня впервые сложился в южнорусских степях. Здесь найдены древнейшие в мире изображения домашней лошади, датирующиеся IV тыс. до н. э. У степных народов существовал обычай жертвоприношения коня в день солнечного равноденствия. У арийских племен скотоводов Восточной Европы уже в бронзовом веке существовал обряд конских захоронений. Для могильников эпохи раннего железа Марийского Поволжья характерен такой элемент погребального обряда, как нахождение над погребениями многочисленных зубов от лошадиных черепов (Патрушев В.С., Халиков А.Х.). Отдельные черепа лошади и кости находились и в погребениях могильников V–VII вв. н. э. Эти могильники уже непосредственно связываются исследователями со сложением древнемарийской культуры, но об этом речь пойдет чуть позже. Л.А Голубева считает, что традиция ритуальных конских захоронений исчезает в конце X в. Однако частично этот обряд сохраняется. Исследователи фиксируют в марийских могильниках вплоть до XVIII в. кости жертвенных животных, в том числе кости и зубы лошади (Архипов Г.А.; Шикаева Т.Б.). Г. Ф. Миллер писал, что в случае смерти знатного черемисина в честь его кололи и съедали лошадь, на которой он ездил. Возможно, отголоском этого культа является жертвоприношение жеребенка во время языческих молений мари в священных рощах.

     В первой половине I тысячелетия нашей эры в Ветлужско-Вятском междуречье проживали пермские племена. Могильники, оставленные этим населением: Арзебелякский, Лушморский, Мари-Луговской, Уржумкинский и Шорунжинский датируются IV–V вв. н. э. (Никитина Т.Б.). В этих памятниках найдены изображения коней в виде цельнолитых нагрудных подвесок, достаточно реалистично передающих образ коня. Часто к ним крепились привески из бубенчиков. Стилизованные изображения лошади встречаются и в верхних частях ажурных арочных нагрудников. Позднее в древнемарийских могильниках IX–XI (Веселовский и Юмский могильники, Черемисское кладбище, Нижняя Стрелка) найдены цельнолитые двухголовые коньковые подвески с шумящими конусообразными привесками или привесками в виде «утиных лапок». К этому периоду относятся, и изображения коней на рукоятях кресал. Интересно изображение на кресале из погребения 12 Веселовского могильника, где как считает автор раскопок – Г.А. Архипов изображены крылатые кони и солярный символ, переданный изображением круглой розетки. Известно еще несколько изображений повернутых друг к другу голов коней на кресалах из средневековых могильников. Но здесь достаточно трудно определить, кто изображен: конь или лось (олень)?

     В марийской обрядовой вышивке на замену изображений лося-оленя приходят изображения коней. Б.А. Рыбаков объясняет появление изображений коней переходом от космогонических изображений небесных лосих, к изображениям людей и коней земного яруса. На коня была перенесена и полизначная символика лося (оленя).

     «Лошадь» – сложный и многогранный символ: и солнечный символ жизни, и хтонический образ, символизирующий смерть. Символ лошади ассоциируется с земным женским и мужским духовным началом (Голан А.).

     Рассматривая вышивку на предметах обрядовой одежды мари, видим, что конь входит не только в число мужских символов, но в большей степени встречается в женской обрядовой вышивке, повторяя семантику птицы. Орнаментальные сюжеты, связанные с конем, выражают культово-мифологические представления о нем. Эти сюжеты можно разделить на несколько групп.

     1. Кони-птицы, кони с изображением птиц над головой. В этом сюжете конь выступает в роли небесного (солнечного) коня. Как отмечалось выше, в сюжетах четвертой группы изображений птицы встречается сочетание двух символов: птицы и коня, где изображения птиц занимают подчиненное положение. Постепенно небесных птиц заменяют изображения коней. В вышивке празднично-обрядовой рубахи последней четверти XIX в. луговых мари Царевококшайского уезда Казанской губернии, описанной ранее в параграфе о птице, на груди и по подолу вышиты птицы. На вышивке рукава – стилизованные изображения коней. По краю обшлага рукава зелеными нитками вышита узкая полоска (вода – ?), выше на красном фоне – ряд Z–образных фигур (птиц – ?), обозначенных темно-синей и зеленой шерстью. Фигуры обращены влево – по ходу ночного подземного солнца. Затем сюжет продолжается полосой из чередующихся в горизонтальной симметрии изображений двух слившихся стилизованных конских фигур, с обращенными в разные стороны головами и символом Мирового древа с основанием в виде треугольника и раздвоенной вершиной. Над горизонтальной полосой вышивки по центру рукава снизу вверх как бы поднимается вертикально расположенная полоса вышивки. Эта полоса зрительно воспринимается как изображение могучего дерева (Мирового древа), у основания которого расположена пара лебедей обращенных к стволу. Ствол – полосы сплошной вышивки желтой шерстью (по центру), зеленой и красной шерстью (по бокам). Ветви по обе стороны ствола обращены вверх и представляют собой стилизованные изображения коней с «зубчатой гривой». Обозначены лишь длинные шеи и склоненные головы коней. Над конскими гривами – стилизованные изображения птиц. В вышивке данной рубахи видим два небесных символа: водоплавающая птица (в нагрудной вышивке) и конь (в вышивке рукава).

     В фольклоре образ коня часто сближается с образом птицы. В свадебной песне восточных мари поется:

     «Солнце утреннее вышло;

     Хвост поднявши, в небо вышло

     Солнце полдня вверх взлетало;

     Крылья развернув, взлетало

     Солнце сумерек спустилось;

     Свесив голову, спустилось»

     В этой песне солнце сравнивается и с конем, и с птицей. Связь образа коня и птицы подтверждает вышивка фигуры коня с Z-образным знаком на плоскости фигуры коня (Heikel A.O.). Знак может быть расположен вертикально и наклонно. О связи образа коня с птицей свидетельствует и поза коня «летящего» с развевающейся гривой и поднятыми копытами. Z–образный знак отражает также связь коня с влагой (марийская сказка о сорок одном жеребенке).

     2. Богиня Плодородия (или элементы, заменяющие ее) с «прибогами», в роли которых выступают кони. В сюжетах этой группы передается плодородная сила коней. Сюжет «Богиня с прибогами» – это трехфигурная композиция с «Богиней Плодородия» (или ее эквивалентами – «Древом жизни» или знаком земли – ромбом с точкой, восьми лучевой розеткой и т. п.). «Прибоги» – это изображения лошадей (двоичный символ, способствующий плодородию) (Голан А.).

     Примерами данного сюжета служат нагрудные вышивки женских рубах и кафтанов XIX в. луговых мари Звениговского района РМЭ и Тоншаевского района Нижегородской области из коллекции Государственного музея этнографии, опубликованные Т.А. Крюковой.

     Во втором случае (в вышивке кафтанов) фигура Богини заменена восьми лучевой розеткой и роговидным элементом – эквивалентными по значению Богине (символика восьми лучевого креста описана выше). «Прибоги» – кони изображены не в статичной позе, а в прыжке «летящие» кони с «зубчатой гривой», откинутым хвостом и поднятыми копытами.

     Классическим примером сюжета «Богиня с прибогами» служит вышивка головной полоски «нашмака» конца XIX в. луговых мари Звениговского района РМЭ. Сюжет состоит из трехфигурной композиции: Богиня Плодородия в центре и прибоги – кони. Изображение Богини – схематическое с характерными для ее иконографии элементами: змееподобными ногами, воздетыми вверх руками и рогатой головой. Великая Богиня – всеобъемлющее божество Природы, родительница всего сущего. Внутри ее, в «чреве» вышита фигура меньшего размера, По бокам от нее вышиты довольно реалистичные фигуры коней в статичной позе: голова с круто изогнутой шеей и гривой, тулово с четырьмя ногами и хвостом. Сюжет «Богиня с прибогами» чередуется с изображением Мирового древа в виде оси мироздания: нижние ветви – обращены вниз и напоминают ель, верхние – стилизованное изображение «летящих» коней и веток обращенных вверх. Подобный сюжет видим на вышивке «нашмака» середины XX в. луговых мари д. Азъял Моркинского района РМЭ.

     В сказках часто встречается сюжет, в котором юноша уходит искать похищенную лошадь, а возвращается с девушкой, А в сказке «Сорок один жеребенок» младшая дочь отправляется за море искать жеребят и, вернув их отцу, находит себе жениха и выходит замуж «за море» (т.е. находит за морем жениха). В народных сказках лошадь часто является семантическим эквивалентом невесты, символом женской семантики (Салмин А.К.).

     Вариантом 2 группы сюжетов являются трехфигурные композиции, обращенные то вверх, то вниз (верхний мир, перевернутое отражение среднего мира) с изображением Богини или ее эквивалентов с «прибогами» – конями. Сюжеты этой подгруппы раскрывают двойную ипостась коня: коня небесного и коня земного. Примером подобного сюжета может служить вышивка свадебного платка невесты «суан солык» конца XIX в. восточных мари Уфимской губернии. Вышивка выполнена в виде орнаментальной полосы по краям платка и представляет собой чередование в горизонтальной симметрии, обращенной то вверх, то вниз трехфигурной композиции. Композиция: Богиня плодородия с характерной для нее иконографией и обращенные к ней кони с «зубчатой гривой» и поднятыми копытами. Их объединяет ломаная линия, выполненная синей шерстью (знак воды). Двойные символы неба, двойные символы земли («Богини плодородия – все порождающей и все пожирающей») усиливаются в вышивке двойными символами коней, которых сравнивали то с солнечным божеством, то с Богом земли и преисподней (Белый конь «Вувер-Кува», Черный жеребец Владыки вод). Изображения обращенных друг к другу коней, как и разнонаправленные изображения, могли символизировать возрастающее и убывающее солнце, а также двойные символы плодородия.

     В вышивке горномарийских «нашмаков» (головная повязка) и нашмаков луговых мари Звенигновского района конца XIX – XX вв. двойные изображения коней сильно геомеризированы: их прогнутые шеи, головы, копыта и хвосты переданы крючками, зубчатым штампом. О том, что в вышивке нашмаков присутствует изображение коня, говорит и их название «имне нашмак тур» (нашмак с вышивкой коня), «имне вуй тур» (нашмак с вышивкой головы коня).

     Двуликое божество может быть и четырехкратным, что связано с представлениями о Земле и четырех сторонах света. Третья группа сюжетов связана с четырехкратным повторением изображения коня (земная ипостась коня). Сюжет вышивки свадебного платка «суан солык», 1926 г уральских мари д. Первые Сарсы Свердловской области представляет собой повторяющиеся в горизонтальной симметрии четырехкратное изображение стилизованных фигур коней по сторонам центрального ромба с отростками – знака Земли, который является во многих традициях эмблемой Богини, т. к. Земля считалась женским божеством. Четырехкратность изображения коня связана с представлениями о четырех сторонах света, а вышивка данного сюжета на свадебном платке невесты говорит о плодородной силе, которая приписывалась коням. Двуликие кони и четырехкратное изображение коней – распространенный сюжет в вышивке женских головных уборов «сорока». Корень «сар», «сор» встречается в названиях многих головных уборов: «сорока» мордвы, карел, ижор, мари, русских. Тот же корень «сар» входит в название головного полотенца «сарпан» чуваш, «шарпан» мари. Корень «сар» встречается в иранских языках в значении «головной», «верхний», «вершина» (Гаген-Торн Н.И.).

     Интересно, что у тверских карел и у марийцев вышивка «сороки» хранит изображения, как коней, так и птиц. Рассмотрим расположение орнамента на налобнике «сороки» второй половины XIX в. луговых мари Царевококшайского уезда Казанской губернии: композиционное решение плоскости налобника в виде двух полос – верхней и нижней. Верхняя полоса состоит из двух идентичных розеток по углам, а по центру – прямоугольник, орнамент которого повторяет орнамент нижней полосы. Само композиционное решение верхней полосы вышивки напоминает сюжет трехфигурной композиции. Вышивка каждой из розеток состоит из двух идентичных ромбов (один над другим) с четырехкратным изображением двойных водоплавающих птиц, по сторонам ромба. В центре ромба – четырехкратный символ Земли в виде четырех малых квадратов, объединенных в один просветом фона холста, Над прямоугольником верхней полосы налобника – узкая полоска вышивки с изображением сильно стилизованных фантастических существ – «птиц-коней» (тулово – птицы, а шея и голова – коня). Основной орнаментальный сюжет вышивки верхней и нижней полосы налобника «сороки» – это четырехкратное изображение коней черным контуром на красном фоне. Изображение коня сделано почти в реалистичной манере: круто изогнутая шея и грудь переходят в туловище с поднятым передним копытом, голова со стоящими ушами и развевающейся гривой. Над изображениями коней – перевернутые изображения фантастической птицы с оперением (грива лошади и оперение птицы передано одним изображением – параллельными горизонтальными полосами). Четыре фигуры коней, расположенных антипоидально, создают по центру Мировую ось с тремя уровнями: нижним, средним, верхним. Ранее отмечалось, что композиции с конями вытеснили изображения лосей (оленей), но происходило это постепенно. Поэтому в вышивке налобников «сорока» встречается одновременно довольно реалистичное изображение коней и ветвистых рогов в виде зубчатого штампа («сорока» – женский головной убор конца XIX в. луговых мари Царевококшайского уезда Казанской губернии). В вышивке более поздних «сорок» (конца XIX – начала XX вв.) зооморфный орнамент заменен геометрическим, в котором улавливаются черты коней: изогнутая шея с «зубчатой гривой», хвост и поднятые копыта в виде различных комбинаций ломаных линий-крючков, зубчиков, гребешков («сорока» начала XX в. луговых мари Царевококшайского уезда Казанской губернии). В вышивке налобника этой «сороки» присутствует четырехкратное расположение коней вокруг «свастики» (годового хода солнца –?).

     К сюжетам четвертой группы можно условно отнести изображения, где конь выступает как хтоническое существо, проводник в загробный мир и как жертвенное животное. По композиционному решению этот сюжет приближается к сюжетам второй группы («Богиня с прибогами»). Но если в сюжетах второй группы трехчастная композиция с Богиней и ее эквивалентами и предстоящими конями повторяется, то в сюжетах четвертой группы трехчастная композиция с центральной фигурой (столбом-коновязью) и предстоящими конями чередуется с изображением Мирового древа (Дерева плодородия). А расположение вышивки по краю подола или по подолу рубахи говорит об изображении коня как хтонического существа, проводника в загробный мир и жертвенного животного. Наиболее ярким примером вышивки данной группы, служит вышивка подола женской празднично-обрядовой рубахи последней четверти XIX в. луговых мари Царевококшайского уезда Казанской губернии. Вышивка представляет сложную многоярусную композицию. Самый нижний ярус вышивки выполнен по домотканой темно-красной шерстяной тесьме, пришитой к краю подола. Вышивка контурная: внизу – ломаная линия синей шерстью (вода – ?), далее идут две полосы «косой стежкой» зеленой и бледно-красной шерстью; над ними – сюжет с чередованием трехфигурной композиции: столба с предстоящими по бокам конями (коновязь – ?) и Древа плодородия. Судя по сюжету вышивки, нижний мир также делился на несколько ярусов. Выше вышивка выполнена уже по холсту рубахи: полоса синей шерстью «косой стежкой» (вода –?), Z-образные фигуры обращены влево – по ходу подземного солнца; над ними – фантастические изображения двойных птиц-коней, разнонаправленными головами. Завершает вышивку подола сильно геометризированные изображения птиц-коней с роговидными элементами. Столб (коновязь), как вариант Мирового древа, довольно распространенное явление в мифологии (Салмин А.К.), и как видим в сюжетах обрядовой вышивки. Столб, к которому привязывалась лошадь, предназначен для жертвы.

     В праздник Кусо в священной роще марийцев высшим богам (Кугу юмо, Пуйыршо Йумо и др.) в первый год жертвоприношений (в трехгодичном цикле) приносился в жертву жеребенок (Васильев В.М.). И.Г. Георги так описывает Праздник богов у черемис: осенью один раз в четыре года в Керемети разжигали семь костров и Юмо приносили в жертву жеребца. Шкуру жеребца вывешивали у Керемети на дерево. У марийцев во время погребального обряда, устраиваемого по особому завещанию покойного, приносили в жертву любимую лошадь покойного. Лошадь для жертвы выбиралась покойным еще при жизни. Мясо жертвенной лошади съедалось посторонними гостями (не родственниками), кости закапывались в обрядовой постройке «кудо» (Васильев В.М.). А.К. Салмин пишет, что среди чуваш и черемис существовал обряд стрельбы из лука в честь умершего: молодые люди из лука должны были попасть в кольцо. Кто попадал первым – тому доставался конь умершего и новый обладатель коня должен был съездить на могилу умершего (Салмин А.К.).

     В заключение приведем пример вышивки женской празднично-обрядовой рубахи конца XIX в. луговых мари Царевококшайского Уезда Казанской губернии, где кони выступают во всем многообразии своей полизначной символики. Нагрудная вышивка рубахи выполнена в виде широких полос сплошной ковровой вышивки красной шерстью по обе стороны грудного разреза. На красном фоне расположены повторяющиеся в вертикальной симметрии четыре пары геометризированных изображений коней, Кони группируются попарно вокруг креста (четырехкратное изображение коня, двуликий конь) – земная ипостась, связанная с плодородной силой. По обе стороны широких полос нагрудной вышивки – декоративная дополнительная полоса, которая соединяет плотную нагрудную вышивку с фоном белого холста (символом небесной Богини). Вышивка выполнена с просветами фона холста и изображает ряд коней с «всадниками» – птицами (небесные «кони»). Вышивка рукава повторяет сюжет вышивки рукава рубахи с изображением коней с птицами над головами коней, зрительно воспринимаемыми как ветви Мирового древа, обращенные вверх (описание данной рубахи см. выше). Вышивка подола представляет сложную композицию, передающую вертикальную модель мира (трихотомическая модель мироздания). Внизу композиции расположены Z–образные фигуры, вышитые зеленой шерстью по красному фону, обращенные влево (водоплавающие птицы нижнего мира – ?). Выше располагаются изображения коней с «зубчатой гривой» по обе стороны от треугольника неправильной формы (коновязь –?). Кони распложены головой то вверх, то вниз (перевернутое отражение среднего мира в верхнем). Верхний ряд вышивки выполнен в виде ступенчатых треугольников с отростками-крючками, напоминающими одновременно и птичий и конский силуэт.

     Таким образом, имеется достаточно свидетельств о связи образа и культа коня с солнцем и богиней природы, как и о сопровождении, конем умершего в «другой» мир.

     Кроме перечисленных зооморфных сюжетов, встреченных в материалах археологических памятников Марий Эл можно назвать еще следующие. Изображения рыб на керамике энеолитических поселений, в виде фигуры ромба с обозначенными пунктирными линиями плавниками и хвостом. Стилизованные изображения рыб известны и на бронзовых накладках из Старшего Ахмыловского могильника. Небольшая серия изображений змеи в виде украшений и бытовых предметов из бронзы встречена также в Старшем Ахмыловском могильнике. Образ змеи передается формой изделия: браслет, гривна, булавка, где голова змеи передана небольшим утолщением, глаза ямками или прорезями. Для завершения образа змеи используется также орнамент: «елочка», зигзаг, волнистая линия, ряды ямок. Кроме этого в ананьинских могильниках встречена бронзовая бляха, передающая образ свернувшейся в кольцо пантеры. Бронзовые бляхи в виде свернувшейся в кольцо пантеры известны в искусстве скифского звериного стиля. В некоторых изделиях фигура пантеры входит в сложный сюжет, в котором изображены также лось, козел, головы птиц или их когти. Подобная бляха известна из Кулаковского кургана в Крыму. Скифский звериный стиль VII и VI вв. до н.э. характеризуется четкостью и выразительностью передачи образа. Изображение хищника, возможно, пантеры, готовящейся к прыжку, находим на бронзовой пластине. Пасть животного открыта, хвост, завершающийся фигурой треугольника, поднят, ноги согнуты. Небольших размеров зверек, вероятно, отряда куньих изображен на бронзовой пластине. Фантастические животные в виде львов с крыльями и человеческими головами или грифоны изображены в центре бронзовых накладок, а на концах накладок – символы древа жизни в виде сдвоенных фигур «трехлистника».. Этот сюжет также встречается в искусстве скифского звериного стиля. С определенной долей уверенности можно утверждать, что выше перечисленные зооморфные образы не характерны для финно-угорской традиции и связаны вероятнее всего со степным индоиранским миром.

     Антропоморфная пластика малых форм встречается в памятниках археологии Марий Эл достаточно редко. По материалу изготовления она делится на три категории: фигурка из керамики, из камня (песчаник и кремень) и фигурки из бронзы. Интересно, что антропоморфные находки относятся только к двум археологическим периодам: к эпохе камня и эпохе раннего железа. Наиболее ранние антропоморфные фигурки известны с памятников неолитического и энеолитического времени.

     С.В. Студзицкая, рассматривая малую пластику неолитических племен европейской части СССР, выделяет несколько типов, придерживаясь классификации антропоморфных фигурок, предложенную И. Лозе. Антропоморфная фигурка с Отарского VI поселения, изученного в Марий Эл и относящегося к культуре накольчатой керамики, не может быть отнесена ни к одному из предложенных С.В. Студзицкой типов. Глиняная фигурка головы человека с Отарского VI поселения имеет прямоугольные очертания и, имея удлиненный нос и углубленные глазные впадины, сочетает в себе два стиля, (по С.В. Студзицкой). Малая антропоморфная пластика, анализируемая С.В. Студзицкой, относится к культурам лесной зоны Восточной Европы. В то время как племена культуры накольчатой керамики восходят своими традициями к степной и лесостепной зонам, Отарское VI поселение датируется примерно V тыс. до н. э.

     Кремневая антропоморфная фигурка с Удельно-Шумецкого VI поселения, которое относится к неолитической культуре ямочно-гребенчатой керамики, выполнена с большой долей условности. Фигурка имеет округлую голову и схематично выделенные ноги и руку (вторая рука, вероятно, обломана). Наиболее ярко культура ямочно-гребенчатой керамики представлена на Верхней и Средней Волге. Условность и схематизм в передаче антропоморфного образа может объясняться используемым материалом. Кремень, с одной стороны, хорошо колется и пластичен, но с другой, при детальной обработке очень хрупок. Еще несколько кремневых фигурок с разных неолитических поселений Марий Эл могут считаться антропоморфными лишь условно. С определенной долей вероятности они могут относиться и к изображениям медведя, стоящего на задних лапах.

     Еще одна антропоморфная женская фигурка из обожженного песчаника известна с энеолитического поселения Мольбище III. Интересно, что подобные фигурки, изготовленные из бивня мамонта, рога или мергеля и других мягких пород камня, встречаются на палеолитических стоянках России и известны под названием «палеолитических Венер». Для этих фигурок, как и для фигурки с Мольбищенского III поселения, характерна реалистичная передача форм женского тела с утрированным изображением деталей. У фигурки подчеркнуты гипертрофированные признаки женщины-матери: объемные отвислые груди, округлый живот и расширенные бедра. Антропоморфная фигурка с Мольбищенского III поселения близка по стилю восточно-европейскому варианту палеолитических статуэток России.

     В Старшем Ахмыловском могильнике эпохи раннего железа известно около десятка бронзовых литых антропоморфных фигурок. Фигурки выполнены в реалистической технике, на некоторых из них хорошо различаются черты лица и детали одежды. Предположительно, это изображения мужчин-воинов. В структуре ананьинского общества, в период сложения отношений военной демократии, мужчина-воин занимал одно из главенствующих положений. Возможно, и что это изображения идолов, используемых шаманами в различных культовых обрядах. Такого мнения придерживается В.С. Патрушев – основной исследователь Старшего Ахмыловского могильника. В Старшем Ахмыловском могильнике найдено также изображение человеческого лица на бронзовой бляхе.

     В средневековых памятниках отдельные антропоморфные фигурки не встречаются. Известны только так называемые «всадницы». На бронзовых украшениях можно видеть изображение человека, сидящего на коне. На Черемисском кладбище найдена фигурка птицы, голова которой в какой-то степени напоминает голову человека. Интересно сложное по сюжету изображение на серебряной пластине в виде древа жизни, переданного сложным растительным орнаментом, и двух хищных зверей, стоящих по обе стороны от древа жизни, обнаруженное в Веселовском могильнике (Архипов Г.А.).